Вельяминовы. Время бури. Книга 3 - Страница 138

138

– Они решительно настроены, но что дальше? Здесь двадцать тысяч советских солдат, на военных базах. После ультиматума они всю страну наводнят, вместе с НКВД… – вспомнив братьев Вороновых, он сдержал ругательство.

Волку предлагали девочек, их привезли на такси. Отказавшись, он отлично выспался, в мягкой постели, под шелковым одеялом. При особняке состояла пожилая пара, его одежду вычистили и привели в порядок. Привыкнув к милиционерам, на улицах Москвы, Максим долго удивлялся тому, что ни в Каунасе, ни в Вильнюсе, их не видно. Пан Юозас пожал плечами:

– Зачем они, пан Вилкас? У нас тихая страна, все друг друга знают… – литовец, со значением, поднял бровь:

– Пока Литва тихая, – со вздохом подумал Максим, – но понятно, что НКВД устроит, то, же самое, что и на новых советских территориях. Лагеря, расстрелы… – он ушел из особняка, утром, с адресом пана Юозаса и уверениями, что пану Вилкасу, всегда будут рады в Литве.

– Мой хутор, – пан Юозас передал ему записку, – родовой. Он заброшен, якобы… – литовец тонко улыбнулся, – но в лесах всегда можно отсидеться. Место глухое… – Максим, издалека, увидел рыжую голову кузена Авраама.

– Может быть, стоило, все-таки отдохнуть… – Максим вспомнил миленькую, светловолосую, сероглазую девушку, одну из тех, кого доставили для гостей.

– Господь его знает, когда мне теперь это удастся… – Волк помахал кузену.

Доктор Судаков ходил за билетами на дизель, через Вильнюс, до глухих, маленьких станций. На встрече в синагоге, он разделил семьдесят человек на маленькие группы, для перехода границ. При каждом десятке состоял один из ребят Авраама, с оружием. Пистолеты были и у подростков. Авраам, лично, проверил, как они умеют стрелять. Доктор Судаков заметил:

– Надо соблюдать дисциплину. Руководит группой один человек, никакой пальбы без дела. С вами пойдут местные проводники, от границы Советского Союза, и до Тисы. Общий сбор в Будапеште. Из Венгрии мы поедем в Салоники. До Бейрута поплывем на корабле, и опять пешком… – Авраам подытожил:

– В конце лета окажетесь на еврейской земле, дорогие мои. В будущем государстве Израиль… – Авраам намеревался провести осенние праздники дома и вернуться в Польшу, выручать людей из гетто.

Увидев кузину Регину, как называл ее рав Горовиц, Авраам поместил девушку в свой десяток человек, уезжавший из Каунаса последним. Доктор Судаков решил, что ни в какую Америку госпожа Гиршман, вернее, Горовиц, не отправится:

– Еще чего не хватало, – угрюмо думал Авраам, – хватит и того, что ее сестра, – он был уверен, что мадемуазель Аржан, действительно, старшая сестра Регины, – за гоя замуж собирается. Хотя Теодор пропал, без вести… – Авраам бывал в Париже, до войны. Он помнил упрямые, голубые глаза кузена:

– Если он жив, он объявится. А Мишель? Что с ним, неужели погиб… – Авраам хотел сегодня поговорить с Региной.

Девушка выросла в сионистском клубе, и не боялась работы. Авраам понял, что она не страдает предрассудками:

– Она наша женщина, – Авраам увидел крепкие, ловкие руки кузины, – она сможет преподавать, обрабатывать землю, взять винтовку, если понадобится. Она мне не откажет, я уверен… – он улыбался, думая о хорошенькой, изящной фигурке, о темных, тяжелых волосах, о ее решительном голосе. Регина десять лет учила иврит, в гимназии. Девушка знала наизусть те же стихи, что любил Авраам. Она отлично говорила на языке:

– Я преподаю иврит, кузен, вместе с немецким языком и французским… – Авраам обрадовался:

– Очень хорошо. Мы хотим открыть в Кирьят Анавим, моем кибуце, настоящую школу, не только начальную. Вы нам очень пригодитесь, кузина… – Регина, кивнув, немного покраснела.

– Никакой Америки, – Авраам пожал руку Максиму, – она переедет в мою комнату, в кибуце, и станет моей подругой. То есть женой, мы поставим хупу, но это косность, называть женщину подобным образом… – покойный отец Авраама отказывался произносить слова «жена» и «муж». Бенцион замечал:

– Пока мы не очистим язык от лексикона патриархальных времен, мы не построим нового государства… – родители Авраама всегда обращались друг к другу «товарищ».

– Товарищ Регина… – нежно подумал доктор Судаков. Он подтолкнул Максима к подъезду:

– Пошли, нас ждет отличный обед. Аарон в консульстве, скоро вернется. Познакомишься с дочкой дяди Натана, посмотришь семейный альбом. Я снимки не могу возить, – усмехнулся Авраам, – по соображениям безопасности… – лязгнул засов, на них повеяло пряностями. Волк опустил глаза.

Она едва доходила ему до плеча, маленькая, изящная, в темной, суконной юбке, и белой блузке. Волк увидел стройные ноги, в туфлях на низком каблуке. Девушка протянула руку, смуглые щеки раскраснелись:

– Я Регина, Регина Гиршман. Вы, наверное, приятель доктора Судакова, из группы… – Максим снял кепку. Не успела Регина опомниться, как Волк коснулся губами ее руки:

– Нет, мадемуазель, – сказал он весело, по-французски, – вы, может быть, обо мне слышали. Я еще один родственник… – Регина смутилась:

– Рав Горовиц, Аарон, меня предупреждал, но не говорил, как вас зовут…

– Максим, – Волк подмигнул Регине. Девушка спохватилась:

– Заходите, пожалуйста, обед готов… – Волк, уверенно, направился в комнаты. Авраам, сжав зубы, посмотрел ему вслед:

– Вот оно как. Но я решил, и я от своего слова не отступлю. Хоть бы мне с ним драться пришлось… – он посмотрел в тусклое зеркало, в передней:

– Регина уедет со мной, иначе не бывать. Сегодня сделаю предложение… – он повесил кепку на старую, рассохшуюся вешалку. Из столовой доносился звон посуды, запах свежего бульона и веселый голос Регины: «Садитесь, Максим».

138